ТАФСИЛОТИ ФИРОРИ АШРАФ ҒАНӢ ВА АТРОФИЁНАШ: ТОҶИКИСТОН ПОСУХ НАДОД, БА ТИРМИЗ РАФТЕМ…
Нашрияи “8am” аз забони яке аз 54 нафаре, ки ҳамроҳи Ашраф Ғанӣ аз Афғонистон фирор карданд, бархе тафсилоти то ҳол ногуфтаи фирори раҳбари собиқи он кишвар ва атрофиёни ӯро нашр кардааст. Ин манбаъ аз ҷумла тасдиқ мекунад, ки дар 4 чархбол қуттиҳои махсусеро бор карда буданд. Қаблан сафорати Русия дар Кобул гуфта буд, ки Ғанӣ рӯзи 15 август дар остонаи суқути Кобул ба дасти Толибон бо 4 чархболи пури пул фирор кард. Сафири Афғонистон дар Душанбе Зоҳир Ағбар гуфт, ки Ғанӣ ва атрофиёнаш 169 миллион долларро ба яғмо бурдаанд. Вале худи Ғанӣ инро рад карда, нолиш карда буд, ки аз хона бо як пойпӯши хонагӣ бадар шуда, ҳатто ноутбукашро бо худ гирифта натавонистааст.
Манбаи “8am” мегӯяд, Ашраф Ғанӣ рӯзи 15 август, баъди онки вазиронашро барои як ҷаласаи фавқулодда ҷамъ оварда натавонист, тасмим ба фирор гирифт. Тибқи нақша, аввал Ғанӣ ва атрофиёнаш аввал мехостанд ба парвози бозгашти ҳавопаймои ширкати Emirates, ки аз Қатар ба Кобул парвоз мекард, савор шаванд. Вале ҳавопаймо он рӯз наомад ва атрофиёни Ғанӣ қарор карданд, ки бо чархболҳои Ми-17, ки дар Арги раёсатҷумҳурӣ қарор доштанд, фирор кунанд.
Ба гуфтаи ҳамсуҳбати нашрия, чархболҳо шумори аз ҳадди мумкин бештари одамонро бор карда, сӯзишвории кофӣ надоштанд ва аз ин рӯ экипаж хостори нишасти изтирорӣ дар Тоҷикистон шуд. Баъди онки ҷониби Тоҷикистон ба дархости онҳо посух надод, халабонҳо бо айни дархост ба Ӯзбекистон муроҷиат карданд. Ҷониби Ӯзбекистон низ дархости онҳоро бепосух гузошт ва халабонҳо тасмим гирифтанд, ки чархболҳоро ба сари худ дар Тирмиз бинишонанд. Вале манбаи дигари нашрияи афғонистонӣ гуфтааст, ки чархболҳо бидуни ягон тамос бо ҷониби Тоҷикистон рост ба тарафи Ӯзбекистон рафтанд.
Ин дар ҳолест, ки “Тулӯънюс” қаблан хабар дода буд, ки чархболҳои Ғанӣ ва атрофиёнаш чандин соат дар атрофи фурудгоҳи Бохтар дар ҷануби Тоҷикистон давр задаанд.
Дар Тирмиз 54 нафар, аз ҷумла 22 узви экипажҳо фуруд омадаанд, ки аксар бо худ ҳуҷҷат надоштанд. Онҳоро шумори зиёди марзбонҳои ӯзбек иҳота кардаанд. Баъди музокирот бо роҳбари муҳофизони Ашраф Ғанӣ бо мақомоти амниятии Ӯзбекистон чархболҳоро кофтукоб карда, Ашраф Ғаниро бо чанд мансабдори дигари баландпоя бо мошин куҷое бурдаанд.
Ҳамсуҳбати “8am” нақл мекунад, ки бақияро дар тғли 31 соат бе обу хӯрок гузошта, ба онҳо ҳатто иҷозати суҳбат бо якдигарро намедоданд. Танҳо баъди 31 соати боздошт як ҳавопаймои хурди рангаш сафеди берақам дар фурудгоҳи Тирмиз нишастааст ва Ашраф Ғанӣ бо ҳамроҳонаш ба он нишаста, ба Абу Забӣ раҳсипор шудаанд. Бовар меравад, ки ин ҳавопаймоии рақамаш FJK-1255 буда, ба ширкати ҳавопаймоии қазоқии FlyJet тааллуқ дорад.
Ҳамсуҳбати “8am” мегӯяд, ба онҳо танҳо дар дохили ҳавопаймо бори аввал обу хӯрок доданд. Дар Абу Забӣ мақомоти Имороти Муттаҳидаи Араб онҳоро пешвоз гирифта, ба мошинҳои гаронбаҳо савор кардаанд ва ба меҳмонхона бурдаанд. Рӯзи дигар мақомоти Иморот боз ба пеши онҳо омада, гуфтаанд, ки дар ин кишвар зиндагӣ карда наметавонанд ва бояд ҳар кас роҳи худашро пайдо кунад. Халабонҳоро, ки бо худ ба ҷуз аз корти ҳарбӣ ягон ҳуҷҷати дигар надоштанд ба як пойгоҳи Амрико дар Абу Забӣ интиқол додаанд ва тақдири бақияро ба худашон ҳавола кардаанд. Албатта, ба ҷуз аз Ашраф Ғанӣ ва чанд тан аз атрофиёни баландпояаш, ки ба гуфтаи манбаи нашрия, онҳоро мақомоти Иморот бо як иззати вижа пешвоз гирифтанд ва аз дигарон алоҳида ҷобаҷо карданд.
Матни пурраи матлабро инҷо бихонед:
(Мутаваҷҷеҳ бошед, ки матн тавассути барномаи тарҷумони Яндекс тарҷума шудааст ва шояд иштибоҳҳо дошта бошад)
Exclusive: The Untold Story of How Afghan President Ashraf Ghani Fled the Country
Эксклюзив: Нерассказанная история о том, как президент Афганистана Ашраф Гани бежал из Страны
Нерассказанная история побега Ашрафа Гани из Афганистана – что случилось с Гани и его спутниками за эти 40 часов?
Утро 15 августа
Как обычно, я вышел из дома около 8 утра, чтобы отправиться на работу в Президентский дворец (ARG). В отличие от других дней, в тот день Кабул казался более уединенным. Мало кто патрулировал улицы, и в городе было меньше полицейских контрольно-пропускных пунктов. Однако из-за предупреждений и приготовлений первой категории безопасности численность полицейских сил должна была быть выше, чем обычно. Когда я добрался до своего офиса, ситуация там тоже показалась мне необычной. Хотя большое количество сотрудников присутствовало при исполнении своих обязанностей, большинство из них, в отличие от прошлого, носили либо шальвары, либо повседневную одежду.
Каждый день, как обычно, в 9:00 утра проводилось совещание, на котором присутствовали Ашраф Гани, Хамдулла Мухиб, советник по национальной безопасности, Матин Бег, глава Администрации президента, Фазл Махмуд Фазли, глава Администрации Президента и другие. На этом заседании было решено немедленно созвать членов кабинета министров на экстренное заседание. Цель заседания кабинета министров состояла в том, чтобы найти способ предотвратить панику, неразбериху и хаос в Кабуле, призвав гражданское население к спокойствию.
Сотрудники Администрации Президента немедленно пригласили министров принять участие в экстренном заседании кабинета министров. Вскоре после этого поступило сообщение о том, что около 50 процентов членов кабинета министров либо находились за пределами Кабула (некоторые в провинциях), либо проживали за границей. В то же время сообщалось, что первый вице-президент Амрулла Салех два дня назад отправился в Панджшер и до сих пор не вернулся. Сарвар Датч, второй вице-президент, также присутствовал на заранее запланированном публичном собрании на западе Кабула.
Хотя был сделан вывод, что заседание кабинета министров невозможно, Ашраф Гани решил отправиться в штаб-квартиру Министерства обороны, которая находилась недалеко от Президентского дворца. С этой целью солдаты Службы охраны президента (PPS) были направлены в Министерство обороны для подготовки к прибытию Ашрафа Гани. В то же время сообщалось, что министр обороны Бисмилла Мохаммади не присутствовал в штаб-квартире министерства и отправился в аэропорт Кабула, чтобы посетить военно-воздушные силы. Тем временем начальник штаба армии Хайбатулла Ализай был занят встречей с некоторыми официальными лицами США. Поэтому было принято решение отложить визит Ашрафа Гани в Министерство обороны из-за отсутствия министра обороны и напряженного графика Объединенного комитета начальников штабов.
Было около полудня, когда сотрудники цитадели и некоторых других отделов группами покинули свои рабочие места и разошлись по домам. В то же время, основываясь на известной афганской поговорке “Мы не можем сражаться с голодным желудком”, было решено пообедать. Проблема, однако, заключалась в том, что, когда мы добрались до кухни, все кастрюли с приготовленной едой были готовы и стояли нетронутыми на плитах и духовках, но в цитадели не было обслуживающего персонала кухни. Они уже сбежали. В этот момент вокруг цитадели раздались звуки выстрелов, вызвав еще большую панику. Некоторые говорили, что звук выстрелов должен был разогнать людей, собравшихся вокруг банков, чтобы снять свои деньги.
[Другой из спутников Ашрафа Гани сказал в 8 утра, что стрельба произошла возле цитадели около 11 или 11:30. Это смутило персонал цитадели, и в этот момент большая часть персонала вышла из цитадели со звуком выстрелов].
Старший советник Ашрафа Гани по вопросам мира Салам Рахими связался с представителями движения “Талибан” и коллегами Халилзада в Дохе, Катар, призвав их не позволять силам талибов входить в Кабул. Рахими, после нескольких минут разговора, вернулся, сказав, что талибы не войдут в Кабул. Люди, связанные с президентским дворцом, уже были проинформированы о том, что силы талибов двинулись в сторону Кабула. Однако сторона талибов заявила, что эти люди, возможно, не являются их силами, добавив, что другие могут использовать их имя, чтобы войти в Кабул и разграбить город. Соглашение между Саламом Рахими и Талибами и представителями Халилзада заключалось в том, что из-за плотности населения в Кабуле, дипломатического присутствия стран и существования народной столицы, если в Кабуле произойдет какой-либо хаос, ситуация будет разрушительной и выйдет из-под контроля. По итогам переговоров талибы выступили с заявлением, в котором заявили, что их войска не войдут в Кабул.
В этот момент Матин Бег, глава президентской канцелярии, вернулся с решительным настроем, сев рядом с Хамдуллой Мухибом, советником по национальной безопасности. Матин Бег взял свой мобильный телефон и написал в твиттере: “Кабул в безопасности, люди не должны беспокоиться!” Тем временем одному из мужчин было приказано позвонить представителю службы безопасности и попросить его записать обнадеживающее видеообращение и отправить его в визуальные средства массовой информации. Для этого были приняты необходимые меры, и вмешался представитель сил безопасности. Это было в то время, когда телохранители президента переодевались и надевали более удобную одежду.
В этот момент они приказали нам идти к вертолетам. Поскольку некоторые из телохранителей президента все еще находились в штаб-квартире Министерства обороны, ожидая прибытия Президента, я подумал, что мы полетим в Министерство обороны. Мы все поспешили к четырем вертолетам, ожидавшим на территории Президентского дворца. Вертолеты прилетели и, вопреки нашим ожиданиям, не в Минобороны. Вместо этого они полетели на север страны.
[“Его второй вице-президент Сарвар Датч, Абдул Салам Рахими, старший советник президента по вопросам мира и член правительственной переговорной группы, Матин Бег, глава президентской канцелярии, и Вахид Омар, старший советник президента по стратегическим коммуникациям, не знали о запланированном побеге”, – сказал в 8 утра собеседник Ашрафа Гани. Согласно этому источнику, Сарвар Даниш отправился в аэропорт Кабула с конвоем своих автомобилей за час до этого. Вахид Омар также прибыл в последнюю минуту, и ему сказали, что президент собирается отправиться в Министерство обороны. Колонна машин двинулась, и он сел в одну из машин. Салам Рахими и Матин Бег остались позади, пока они были заняты обедом. Ханиф Атмар прибыл в цитадель в последнюю минуту, и у него в кармане был паспорт президента, но президентские вертолеты уже улетели. Атмар сказал Рахими и Беку, что первый человек ушел. По этой причине они сначала отправились в дом Рахими, а оттуда в аэропорт Кабула].
“Из 54 человек, которые приземлились на четырех вертолетах в Термезе, Узбекистан, 22 были пилотами, вторыми пилотами и техниками ВВС, а остальные 22 были телохранителями президента, и ни у кого из них не было паспортов”.
В сторону вертолетов
Как упоминалось ранее, ситуация внутри цитадели (ARG) в воскресенье, 24 августа 1400 года (SH), совпадающая с 15 августа 2021 года, с каждым мгновением становилась все более хаотичной. Несколько часов назад многие сотрудники Совета Безопасности и Цитадели собрались возле здания Советника по национальной безопасности.
Позже я узнал, что некоторые высокопоставленные правительственные чиновники, включая Хамдуллу Мухиба, несколько дней назад планировали перевести некоторых родственников Ашрафа Гани в Объединенные Арабские Эмираты. Они также связались с посольством Афганистана в ОАЭ и проинформировали посольство о визите группы. Группа состояла из 13 человек, включая Рулу Гани, жену Ашрафа Гани, Хамдуллу Мухиба, советника по национальной безопасности и одного из его заместителей, а также некоторых родственников Рулы Гани.
В этот момент Матин Бег, глава президентской канцелярии, вернулся с решительным настроем, сев рядом с Хамдуллой Мухибом, советником по национальной безопасности. Матин Бег взял свой мобильный телефон и написал в твиттере: “Кабул в безопасности, люди не должны беспокоиться!”
[К сожалению, источник не предоставил более подробной информации о личностях остальных 10, подчеркнув, что остальная часть группы включала “близких родственников и помощников” Рулы Гани].
В тот же день (воскресенье, 15 августа) на рейсах Эмирейтс были забронированы места для 13 человек. Как обычно, рейс Эмирата должен был приземлиться в аэропорту Кабула в 1:30 вечера, вылетев из Кабула со своими пассажирами в Дубай в 4:20 вечера. Самолет Эмирейтс, летевший из Дубая в Кабул, не смог приземлиться из-за хаоса в аэропорту Кабула и скопления тысяч людей, которые штурмовали аэропорт. Самолет вернулся в Дубай, оставив вылет 13 человек отмененным.
Следует отметить, что в течение многих лет, благодаря специальным протоколам безопасности, четыре вертолета всегда были готовы к вылету в любое время, будь то в аэропорту Кабула или Президентском дворце. Это включало специальные протоколы безопасности для президента. Обычно в любой точке мира существуют специальные меры безопасности для президентов. Учитывая безопасность и политическую ситуацию в Афганистане, это имело место в течение многих лет, и это было обязанностью персонала Службы охраны президента (PPS).
В тот день в цитадели также находилось четыре вертолета. Конечно, в тот день я знал, что один из вертолетов должен был доставить 13 из упомянутых людей в аэропорт Кабула, чтобы вылететь в Дубай. Два других вертолета перевозили телохранителей президента, все из которых должны были сопровождать президента в штаб-квартиру Министерства обороны.
Я издалека увидел, что крылья вертолетов двигаются и готовы к полету. Я добрался до одного из них, забрался на него и сел у одного из окон. В другом вертолете находились Хамдулла Мухиб, генерал Кахир Кучи, начальник президентской охраны Рула Гани и другие. Я предполагал, что вертолеты полетят в аэропорт Кабула, но этого не произошло.
С другой стороны, до этого момента считалось, что мы направляемся в штаб-квартиру Министерства обороны. Внезапно я увидел Хамдуллу Мухиба, советника по национальной безопасности, и генерала Кахира Кучи, командира ППС, бегущих к припаркованной неподалеку машине. Они поехали в особняк Ашрафа Гани недалеко от цитадели. Через семь минут они вернулись на той же машине, и я увидел из окна, что они забирают с собой Ашрафа Гани.
Я предполагал, что вертолеты полетят в аэропорт Кабула, но этого не произошло.
С другой стороны, до этого момента считалось, что мы направляемся в штаб-квартиру Министерства обороны. Внезапно я увидел Хамдуллу Мухиба, советника по национальной безопасности, и генерала Кахира Кучи, командира ППС, бегущих к припаркованной неподалеку машине. Они поехали в особняк Ашрафа Гани недалеко от цитадели. Через семь минут они вернулись на той же машине, и я увидел из окна, что они забирают с собой Ашрафа Гани.
Мне этот необычный отъезд президента и перевозка его на обычной машине показались странными. Дело в том, что в дополнение к четырем вертолетам, всегда готовым к полету, перевозка президента внутри цитадели осуществлялась с помощью специального протокола и транспортных средств. Обычно несколько транспортных средств всегда ждали полный рабочий день у цитадели, входов и выходов из особняка, где в то время присутствовал президент. Даже если президент шел от одного особняка в цитадели к другому, несколько машин следовали за ним в разных направлениях.
Противостояние между сотрудниками PPS
Когда эта обычная белая машина вернулась к первому вертолету, который Хамдулла Мухиб и командир ППС заняли несколькими минутами ранее, я увидел, что к ним присоединился Ашраф Гани. Они поспешно поднялись на борт. В этот момент большое количество телохранителей президента бросились к вертолетам.
Из окна вертолета, в котором я находился, я стал свидетелем физического столкновения между телохранителями президента, каждый из которых пытался забраться в вертолеты, отталкивая других в сторону. Именно тогда вертолеты начали взлетать. Я видел, как телохранители президента били и пинали друг друга, каждый пытался оттолкнуть другого со своего пути и сесть в вертолеты. Когда вертолеты достигли пика, несколько членов PPS, несмотря на многие усилия, не смогли подняться на борт и остались в цитадели.
[Другой из спутников Ашрафа Гани сказал в 8 утра, что число телохранителей было большим, добавив, что вертолеты не имели такой вместимости. В результате из примерно 30 телохранителей половина смогла подняться на борт. Источник также подтвердил, что за несколько часов до и после того, как вокруг цитадели раздались звуки стрельбы, большинство телохранителей президента переоделись, а другие покинули цитадель. Согласно источнику, силы PPS в то время распались, и никто из них больше не заботился о военной иерархии.]
Аварийная посадка
В первые же мгновения я понял, что, вопреки моим ожиданиям, наши вертолеты не двигались в сторону штаба Министерства обороны. Я еще не оправился от шока, вызванного тем, что президента везли в обычной машине, я был свидетелем сцен столкновений между сотрудниками ППС и оставил некоторых из них в цитадели. Я видел, как мы двигались в сторону гор Гиндукуш. Это смутило меня еще больше, я не понимал, зачем мы едем на север страны.
Несколько часов назад Салам Рахими, главный советник президента по вопросам мира, и Матин Бег, глава президентской канцелярии, попытались разобраться во всем. Командир подразделения охраны президента быстро принял решение перейти к вертолетам. По этой причине у них даже не было возможности или они не хотели информировать Рахими и Матин Бека об этом решении, и в конце концов они остались в цитадели.
Вертолеты М-17 российского производства обычно состоят из трех летных экипажей: пилота, второго пилота и техника. Я спросил технический персонал о нашем пункте назначения. Он мне не помог. Он лишь сказал, что воздушное пространство Афганистана находится во владении американских войск и им пока не предоставлена возможность летать без согласования с американцами. По этой причине он не знал, где находится пункт назначения. Это повлияло на моральный дух вертолетчика, так что я мог видеть признаки страха на его лице. Далее он сказал, что полеты без координации с американскими военными, которые контролируют воздушное пространство Афганистана, могут быть даже смертельно опасными. Технический персонал заявил, что даже самолет, на борту которого находился президент Афганистана, не мог летать в воздушном пространстве Афганистана без согласования с американскими военными.
Через несколько минут после полета к нам подошел тот же техник, сказав, что вес вертолета слишком велик и что нам следует немного похудеть. Некоторые сотрудники PPS посмотрели друг на друга, а затем решили выбросить свои защитные бронежилеты из самолета, чтобы немного облегчить вес. Их защитные жилеты весили от пяти до шести килограммов каждый. Несколько мгновений спустя я заметил из окна, что с двух других вертолетов были выброшены бронежилеты, оружие и другие предметы. Я предположил, что мы находимся на склонах Гиндукуша или где-то в провинции Кундуз.
Следует также отметить, что из-за отсутствия координации с официальными лицами США [которые контролировали воздушное пространство Афганистана], перегрузки вертолетов и отсутствия достаточного количества топлива они летели на очень малых высотах. Пилоты связались с таджикскими официальными лицами через свои собственные устройства связи. Они хотели совершить экстренную посадку в этой стране. Таджикская сторона не ответила, и это был момент, когда вес вертолетов был немного уменьшен. Мы летели по маршруту Амударья. Несмотря на несколько других контактов, никаких контактов с таджикской стороной установлено не было. В тот момент было принято решение отправиться в аэропорт Термеза в Узбекистане.
Когда мы летели вдоль Амударьи, пилоты связались с узбекскими официальными лицами, попросив об экстренной посадке в аэропорту Термеза [на границе Афганистана]. Узбекская сторона также не ответила. Несмотря на неоднократные попытки, никакой связи установлено не было. Пилоты объявили по радио, что вертолеты перевозят первого президента Афганистана и нуждаются в экстренной посадке. И снова никакого ответа. Пилот самолета Ашрафа Гани, игнорируя отсутствие контакта с узбекскими официальными лицами, вызвал другие вертолеты, заявив, что независимо от того, что происходит, они приземлятся в аэропорту Термеза, потому что у вертолетов заканчивалось топливо. Приняв это решение, все четыре вертолета один за другим приземлились в одном из уголков аэропорта Термез на территории Узбекистана.
[Другой спутник Ашрафа Гани сказал в 8 утра, что они не собирались приземляться в Таджикистане. По его словам, они пролетели через территорию провинции Кундуз, пролетели вдоль Амударьи и приземлились на аэродроме Термез, даже не поставив в известность узбекских пограничников и сотрудников службы безопасности].
Унижение
Из 54 человек, которые приземлились в Термезе вместе с другими официальными лицами, 22 были пилотами, вторыми пилотами и техниками ВВС, а 22 были телохранителями президента, ни у кого из которых не было паспортов. Как только мы приземлились в аэропорту Термеза, около 200-300 узбекских пограничников и военнослужащих окружили наши четыре вертолета.
Каждый из них был готов к любой реакции со своим оружием. Мы пробыли в вертолете около часа, и после этого спустился генерал Кахир Кочи, глава подразделения безопасности Ашрафа Гани. Он подошел к командующему узбекскими войсками, который ждал в машине позади своих войск, заявив, что он безоружен и намерен поговорить. Узбекские солдаты позволили ему подойти к своему командиру, приложив физические усилия и убедившись, что он не вооружен. Они поговорили две или три минуты, а затем я увидел, что командир вызвал кого-то по своей рации. Узбекские солдаты также находились наготове со всех четырех сторон вертолетов.
Это заняло около 10-15 минут, после чего к узбекскому командиру подъехала черная машина с водителем и еще одним мужчиной в штатском. Мужчина, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, вышел из машины, коротко поздоровавшись с узбекским командиром и командиром ППС. Они поговорили несколько минут. Затем они направились к вертолету, на борту которого находился Ашраф Гани. Они вошли в вертолет и через две или три минуты вышли из вертолета вместе с Ашрафом Гани, Рулой Гани и Хамдуллой Мухибом, направляясь к машине, которую привез гражданский. Все четверо в одной машине поехали на другую сторону аэропорта. Примерно 10-15 минут спустя к нам подъехала другая машина, забравшая Фазла Махмуда Фазли, руководителя Администрации Президента.
Затем мы один за другим высадились из вертолетов. Узбекские солдаты немедленно начали обыскивать наши тела и попросили нас положить оружие, боеприпасы и другую военную технику, включая наши личные вещи, перед нами, держась подальше от них.
Во время нашего физического осмотра те из наших товарищей, у которых были паспорта или вид на жительство в других странах, с меньшей вероятностью подверглись унижению. Однако физический обыск меня и других, у кого были только афганские удостоверения личности, был очень оскорбительным и жестоким. Узбекские солдаты забрали всю нашу военную технику и персонал ППС и сложили их в специальные ящики, которые у них были с собой. Затем они достали какое-то другое оборудование, пока мы все еще стояли вокруг вертолетов. После эвакуации вертолетов они заперли ворота всех четырех вертолетов с оборудованием.
[Следует отметить, что посольство России в Афганистане ранее заявило, что конвой, перевозивший Ашрафа Гани и его окружение, перевел из Афганистана 169 миллионов долларов [.
Без предупреждения и без того, чтобы их забрали с вертолетов, оставшиеся 50 человек, включая начальника охраны ППС, Рафи Фазеля, заместителя секретаря Совета Безопасности и других, включая специальных помощников и телохранителей президента, ждали в том же месте. Через час нам принесли ужин.
После этого, не позволив нам купить еду, воду или даже сходить в туалет, они держали нас под стражей в течение 31 часа, в течение которого узбекские солдаты с винтовками наготове следили за каждым нашим движением. Они даже не позволяли нам разговаривать друг с другом.
Эти 31 час ожидания были самыми долгими и болезненными моментами в моей жизни. У нас не было ни хлеба, чтобы поесть, ни воды, чтобы попить. Туалета не было, и, кроме того, более 200 узбекских солдат охраняли нас с винтовками, готовыми к стрельбе. Каждый из нас, когда нам нужно было в туалет, должен был делать это за одним из вертолетов с разрешения солдат.
Я не знаю, почему людям нужно часто ходить в ванную, когда они расстроены и встревожены. Хотя у нас не было ни еды, ни воды, чтобы пить, я не знал, почему с голодным желудком и жаждущим ртом так многим моим спутникам нужно было испражняться каждые 10-15 минут. Менее чем через два-три часа после того, как мы прибыли в аэропорт, повсюду распространился запах фекалий 50 человек. Однако узбекские солдаты все еще окружали нас, не позволяя нам уйти от вертолетов.
Мы просто знали, что бежали, и через несколько часов после того, как мы ушли, цитадель пала под натиском талибов, и тогда поведение узбекских военных приобрело для меня смысл. В тот момент, с одной стороны, они показывали последствия незаконной посадки на своей территории, а с другой стороны, они имели дело с некоторыми сотрудниками несостоявшегося государства, режим которого закончился несколько часов назад.
Возможно, в их глазах мы казались трусливыми беглецами, покинувшими страну, которую международное сообщество и ее народ поддерживали в течение 20 лет. Хуже того, никто из узбекских солдат и военных чиновников не знал нашего языка, а мы не могли говорить на их языке.
Маленький Белый Самолет
Мы провели ночь прямо там, на вертолете и на открытом воздухе. Посреди ночи было очень холодно. Холод стал настолько невыносимым, что нам пришлось трясти ногами, чтобы согреться там, где мы стояли. Было так холодно, что я чувствовал, что не переживу этой ночи. Ночь, со всем ее холодом, неопределенностью, голодом, жаждой, бессонницей, не относящимися к делу новостями, невежеством и, что хуже всего, запахом наших фекалий, довела всех до грани безумия.
Палящее солнце усилило зловоние фекалий, скопившихся вокруг вертолетов в течение следующего дня. Хотя узбекские солдаты двинулись через несколько часов, они также казались немного сердитыми. Было совершенно ясно, что наше жалкое положение и невыносимая жара также поставили их в неожиданное положение.
Около обеда в понедельник, после 31 часа неопределенности, маленький белый самолет без правительства или торговой марки приземлился в аэропорту Термеза. Через несколько минут Ашраф Гани, Хамдулла Мухиб, Фазл Махмуд Фазли и Рула Гани вернулись в той же машине, которая была доставлена накануне. Сначала они поднялись на борт этого маленького самолета, в котором было в общей сложности 60 мест, а затем мы поднялись на борт один за другим с такими же голодными желудками, жаждущими ртами, жалкими условиями и спутанными волосами. Они вернули нам только наши личные вещи, отказавшись передать военное снаряжение, которое они у нас забрали.
Внутренняя часть самолета казалась нормальной, и в ней не было специальных кабин для президента и других официальных лиц. Они сели на места рядом с кабиной пилотов, заставив нас пересесть на задние сиденья. Никто не разговаривал, и мы не знали, куда направляемся. Через несколько минут самолет взлетел, и они объявили, что мы вылетаем в Объединенные Арабские Эмираты. В самолете, впервые за 28 часов, мы получили немного воды и еды.
[Согласно данным полетного радара, рейс FJK-1255, вылетевший из Термеза в Абу-Даби в тот же день, был самолетом из Казахстана. Компания имеет офисы на пяти континентах, выполняющие чартерные рейсы. Это был самолет, на котором Ашраф Гани и 53 его спутника вылетели в Абу-Даби в 23:00 16 августа после 31-часовой остановки в Термезе. Подробный отчет о том, как арендовать этот самолет, – еще один вопрос, требующий дальнейшего изучения].
Через три с половиной часа самолет приземлился в аэропорту Абу-Даби. Как только ворота самолета открылись, к нам подошли несколько арабских мужчин и, поприветствовав Ашрафа Гани и Хамдуллу Мухиба, почтительно взяли с собой несколько афганских чиновников, в том числе Фазла Махмуда Фазли, Рулу Гани и ряд их близких помощников. Отношение арабов к нам, по сравнению с узбеками, было уважительным. Они приветствовали Ашрафа Гани и его спутников роскошными автомобилями. Около сорока человек сели в машину, ожидая нас, и направились в отель.
С того момента, как Ашраф Гани покинул аэропорт, я не видел ни его, ни других официальных лиц. Приехав в отель, я проспал ту ночь. Во вторник утром некоторые официальные лица ОАЭ посетили нас и спросили, куда мы направляемся. Они сказали, что мы не можем жить в этой стране. У нескольких товарищей, включая пилотов, вторых пилотов и техников вертолетов, не было никаких документов, кроме военных удостоверений личности. Их пришлось перевезти в один из лагерей, недавно созданных американскими войсками для афганских граждан в Абу-Даби. Остальные пошли каждый своим путем.
Чанд мансабдори баландпояи ҳукумати Ғанӣ, аз ҷумла вазири хориҷа Ҳаниф Атмар, Матин Бег ва Салом Раҳимӣ дар фурудгоҳи Кобул. Онҳо танҳо баъди фирори Ғанӣ тарки кишвар карданд